Известный селекционер, руководитель научно-производственной фирмы «Фитон» Вадим Ганеев точно знает, что чудеса в селекции – вещь крайне редкая. В этой отрасли над «чудесами» приходится долго и кропотливо трудиться, ожидать их проверки временем, принимать обратную связь от фермеров, рассчитывающих получать от селекции только лучшие сорта.
Учёный знает, что хороший сорт не создаётся за пять лет, что практически у всех современных сортов потенциал урожайности перешагнул рубеж в 80 ц/га, однако в производстве редко удается получить хотя бы половину таких урожаев. Его удивляют «сказки» предпринимателей о рекордных урожаях иностранцев. Он уверен, что сорта казахстанской селекции не уступают российским, хотя для разнообразия сортимента они тоже необходимы. А ещё он советует прочесть литературу о нормативно-правовых основах селекции и семеноводства всем, кто завозит сорта и ведёт семеноводство без соответствующего разрешения от владельца сорта. Об этом и многом другом Вадим Анварович рассказал корреспонденту журнала «Агробизнес.Казахстан» в процессе посещения селекционных питомников фирмы «Фитон».
От пакетиков с семенами к модели собственного сорта
— Вадим Анварович, так сложилось, что в Костанайской области в одном районе сразу две организации Карабалыкская СХОС и «Научно-производственная фирма «Фитон» создают сорта пшеницы. Расскажите о вашей фирме?
— Да, в Карабалыкском районе ведутся два селекционных процесса по мягкой яровой пшенице, а во всем Казахстане их не более 10. Наше предприятие мы организовали с братом Василием в 1993 году. Это первая в Казахстане частная селекционная фирма, ориентированная на селекционные исследования по главной для республики культуре. Основной целью было сохранить селекционный материал, основу которого заложил наш отец в далеком 1967 году и на базе которого я работаю уже 45 лет. Начинали практически с нуля — с маленьких пакетиков с семенами, с делянок на огороде, с изготовления своих селекционных сеялок. Сейчас есть малогабаритная техника для посева и уборки, склады, опытные участки и все, что необходимо для устойчивого ведения селекции и оригинального семеноводства. Ну а главное, наши сорта пошли в производство.
— Вы — селекционер, как вы пришли в эту профессию?
— У меня классическое образование профессионального селекционера. Специальность получена на кафедре селекции и семеноводства знаменитой Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Мои родители тоже учились в Тимирязевке. И я горжусь, что продолжил традицию нашей семьи. Затем была аспирантура в отделе пшеницы Всесоюзного института растениеводства и параллельная работа в Карабалыкском отделе селекции Мироновского института. Защита диссертации на тему создания исходного материала для селекции озимой пшеницы на севере Казахстане. При этом не только изучены нескольких тысяч сортов из мировой коллекции ВИР, но и созданы два высокозимостойких сорта (Комсомольская 56 и Комсомольская 75), способные устойчиво расти в нашем регионе. Затем была работа главным специалистом Российской госкомиссии по сортоиспытанию, в момент ее становления в начале 90-х годов. И наконец, формирование своей селекционной фирмы. То есть, вся моя трудовая деятельность связана с сортами пшеницы.
— Как вы ведете селекцию пшеницы? Какие критерии считаете наиболее важными для выведения сортов, пригодных для промышленного возделывания в сложных условиях Северного Казахстана?
— Традиционная селекция сложный и наукоемкий процесс. Особенно по такой высоко конкурентной культуре, как мягкая яровая пшеница. И начинается он с выбора направления, с разработки модели (идеального типа) того сорта над которым предстоит работать в течение не одного десятка лет. Формирование стратегии своей селекции является наиболее важным моментом этих исследований. Разворачивая наш селекционный конвейер, мы определили, что для такого огромного региона как Северный Казахстан необходимо создавать не один сорт, а комплекс разноплановых, но взаимодополняющих сортов. Сорта должны учитывать разнообразие зон, быть пригодными к возделыванию в условиях реального производства, иметь различный уровень интенсивности и отличаться по основным количественным признакам и характеристикам. Конечно, с учетом ограниченных финансовых возможностей фирмы и при полном отсутствии государственной поддержки, мы не смогли вести полномасштабную селекцию по всем направлениям. Тем не менее, по нескольким модельным блокам были достигнуты реальные результаты с выходом сортов в производство. Понимая, что в одиночку нам будет сложнее достигнуть современного уровня, мы подключились к совместным исследованиям с СИММИТ и объединением ЭКАДА.
Экологический вектор совместных усилий
— Расскажите об участии в программах международного центра селекции СИММИТ.
— В начале 2000-х годов нас пригласили поучаствовать, наряду с другими селекционными учреждениями, в программе «Челночная селекция», разработанной в международном центре селекции СИММИТ. Совместный селекционный процесс, который проводился в Мексике и на делянках наших селекционеров, не только интенсифицировал исследования, но и включил в гибридизацию все лучшее, что создано у нас и за рубежом. Особое внимание было уделено получению устойчивого к болезням исходного материала. У многих участников этой программы уже есть практический выход в производство. Второй исследовательской темой развернутой СИММИТ был КАСИБ. Это питомник, в котором проходят экологическое испытание новейшие сорта, созданные в Казахстане и Сибири. Именно анализ данных таких опытов позволяет выбрать зону возможного распространения новинки и уровень ее конкурентоспособности. За период участия в этом проекте мы успешно испытали 18 новых сортов фирмы.
— В России большой популярностью пользуются сорта с названием Экада. Вы тоже один из авторов этих сортов?
— Удивительно быстро летит время, но в этом году мы отмечаем четверть века плодотворной работы творческого объединения под названием «ЭКАДА». Совместный труд единомышленников, опытных селекционеров пяти ведущих институтов Поволжья, фирмы «Фитон» и агрохолдинга «Кургансемена» по созданию экологически пластичных сортов пшеницы принес ощутимые результаты. Были допущены к производству шесть сортов, причем Экада 70 и Экада 109 сейчас входят в десятку наиболее распространенных сортов яровой пшеницы в Российской Федерации. Могу с уверенностью сказать, что созданные нами сорта отвечают самым жестким критериям по экологической пластичности. И сортов не мало. Только через конкурсное испытание их прошло более 300. Вот и в этом году на государственное испытание в РФ передается четыре новых сорта (Наставник и Экады с номерами 253, 265 и 282) . Отрадно, что исходные линии первых трех из них получены в нашей фирме. Второй год испытания на сортоучастках РК и в производстве проходит наш новый сорт Экада 247. Он характеризуется не только стабильной продуктивностью, высокой пластичностью и засухоустойчивостью, но и комплексной устойчивостью к основным видам ржавчины.
— В чем особенность такой результативной селекции?
— Мы объединяем селекционный материал участников и оцениваем его по всему комплексу признаков одновременно во всех точках, в течение как минимум пяти лет. На основе совместного анализа принимаем решение о ценности сорта и его адаптивной способности. Разработана своя методика ведения такой селекции, проведена классификация напряженности признаков в каждой конкретной точке изучения, определен экологический вектор. И как итог такого интегрированного подхода к процессу создания сортов, мы получили очень высокую эффективность селекции.
Модельные блоки, полиэмбриония, фотопериодическая реакция
– Визитная карточка фирмы «Фитон» – сорта под брендом Любава. Расскажите о них подробнее.
— Первым сортом фирмы, который можно считать промышленно значимым для Казахстана, является Любава. В 2003 году он был районирован по СКО и в следующем году по Костанайской области. Те сотни тысяч гектар, которые он занимал и занимает сейчас, говорят о том, что выбор этого сорта был оправдан. Создавая его, мы моделировали форму, у которой приоритет отдан повышенной продуктивности главного колоса растений и увеличению их доли в структуре урожая. Он включен в списки сильной пшеницы, обладает возрастной устойчивостью к поражению бурой ржавчиной, способен хорошо расти по любому предшественнику, что говорит о его высокой пластичности. Максимальная урожайность сорта в производственных посевах получена в 1999 году в ТОО «Ак Бидай Агро» — 60 ц/га. В процессе уже его улучшения мы создали Любаву 2, Тандем и Тандем 3.
Не менее интересные сорта были получены и для степной зоны. В первую очередь выделяется по своим характеристикам Фитон 412. Это крупнозерный сорт с повышенным выходом муки и прекрасными хлебопекарными качествами. Один из лучших по засухоустойчивости сортов, способный расти на малопродуктивных и засоленных землях. Но уникальность ему придает полиэмбриония, т.е. способность к формированию двух растений из одного зерна.
В следующем модельном блоке нашей селекции в производство вышел сорт Любава 5. В 2009 году он был допущен к использованию по Южному Уралу (9 регион РФ), а в 2011 районирован по Костанайской области. На сегодня сорт занимает второе место по распространению в области и имеет определенную нишу возделывания. И это в первую очередь зона обыкновенных черноземов. Расширяются площади под ним и в других областях. Развернуто его полномасштабное семеноводство с участием нескольких элитно-семеноводческих хозяйств.
— В чем причина успешного возделывания Любавы 5 в производстве?
— Начнем с того, что на сегодня все сорта, районированные в области, можно отнести к интенсивным, за исключением Казахстанской раннеспелой и Любавы 5. Они представляют полуинтенсивный тип сортов и в чем-то близки к Саратовской 29, которая не одно десятилетие была основным сортом в нашей области. Это и не удивительно. Ведь в родительских формах Любавы 5 присутствует и этот выдающийся по комплексу признаков сорт. Именно от него унаследована неприхотливость при возделывании, высокая засухоустойчивость и отличное качество зерна.
Наш сорт «прощает» агроному многие эксперименты с сортовой агротехникой, но все же лучше ее соблюдать. Так как он раннеспелый, его целесообразно сеять во второй половине оптимальных сроков, чтобы перенести критический период в развитии растений (колошение-формирование зерна) на июльский максимум осадков. Не секрет, что в годы с обильными майскими осадками, иногда приходится завершать посевную в начале июня. И тут на помощь может прийти только Любава 5. Это единственный на сегодня сорт в регионе, имеющий нейтральную фотопериодическую реакцию. В отличие от так называемых длиннодневных сортов, он, при позднем посеве, не затягивает вегетацию из-за сокращения длины светового дня во второй половине лета. Это объясняется наличием специфических генов, отвечающих за такую реакцию.
Но к основным достоинствам Любавы 5 я бы отнес способность стабильно формировать высокое содержание белка и клейковины. Для примера, при изучении Любавы 5 в опытах КАСИБ, количество белка в среднем составило 16,8%, клейковины 39.3%, что превысило те же показатели у Омской 36 соответственно на + 1,6% и +7,2%. А максимальное содержание клейковины, сформированное нашим сортом в тех же опытах – 50,5%. Кроме того, зерно Любавы 5 имеет повышенную твердость (hard), высокие показатели натурной массы и стекловидности. При селекции сортов такого типа мы надеялись получить улучшители, способные корректировать качество товарных партий. Думаю, что нам это удалось.
Эпифитотия, которую не заметили
— Но Любава 5 выделяется еще и устойчивостью к болезням?
— Да, сорт обладает комплексной устойчивостью к основным видам ржавчины и пыльной головне. Это подтверждено не только многочисленными оценками ученых, в том числе на зарубежных инфекционных фонах, но и опытом длительного возделывания в производстве. Интересно, что в 2017 году в нашей области как-то не заметили эпифитотийную ситуацию по стеблевой ржавчине. И в этом большая заслуга Любавы 5. Только она смогла ограничить массовое распространение болезни с территории РФ на всю область, блокировав ржавчину в 1 зоне. Тем самым были нивелированы катастрофические последствия для урожая. Такого массового развития стеблевой ржавчины у нас не было с 1967 года.
Конечно, за прошедшие 50 лет появились фунгициды нового поколения, но вот с устойчивыми сортами, как самым дешевым способом защиты растений, у нас пока проблема. Сегодня в производстве показывают высокую устойчивость к этой коварной болезни только Любава 5 и начинающая набирать площади Айна, полученная на базе симмитовского материала.
Практически все районированные и любые привозимые в область сорта не могут противостоять особенностям нашей популяции стеблевой ржавчины. Она резко повысила свою агрессивность, за счет появления новых биотипов, сходных с составляющими широко известной расы Ug 99. В последние три года не было условий для продолжения эпифитотии, но ржавчина никуда не исчезла и несет скрытую угрозу стабильности производства зерна в регионе. Поэтому нужно быть готовыми к массовому использованию фунгицидов.
У этого патогена идет постоянное совершенствование популяции, а мы без инфекционных фонов только от случая к случаю проводим фитопатологическую оценку. Эпифитотия 2017 года позволила нам оценить селекционный материал и провести полноценную браковку. На сегодня все сорта нашего конкурсного испытания несут устойчивость к поражению бурой и стеблевой ржавчиной.
— Вы продолжаете улучшать этот сорт?
— Любава 5 является своеобразной платформой для совершенствования данного типа сортов. Мы создали около сотни ее неполных сортовых аналогов. В нашем конкурсном испытании три десятка сортов содержат в родословной Любаву 5. В том числе серия межвидовых гибридов с участием Эгилопса и Эммера. Именно их гены передают пшенице способность противостоять ржавчине. Фирма приступила к размножению Синтетик Uno, одной из таких синтетических форм. Практически развернуто полномасштабное семеноводство и нашего нового сорта Любава 25, который второй год проходит государственное испытание. Это аналог Любавы 5 интенсивного типа, среднеспелый, крупноколосый, высокобелковый и, что немаловажно, устойчивый к бурой и стеблевой ржавчине. Как видите, сортов созданных в фирме «Фитон» много, они разноплановые, но всех их объединяет приспособленность к жестким условиям Северного Казахстана.
Потенциал продуктивности не есть реальная продуктивность
— Что, на ваш взгляд, является приоритетным в селекции на севере Казахстана?
— Конечно, нужно в первую очередь уделять внимание вопросам устойчивости растений к болезням и так, называемым, абиотическим факторам. Только развивая их, мы сможем обеспечивать стабильность в получении урожая.
Внедрение в регионе ресурсосберегающих стерневых технологий возделывания повлекло за собой усиление фитопатогенной нагрузки. Заметно возросло поражение септориозом, пиренофорозом и видами ржавчины. По данным нашей оценки в питомнике изогенных линий уже к 2007 году в области перестали обеспечивать защиту от поражения бурой ржавчиной три наиболее эффективных гена (9,19 и 23). Именно на их базе селекционеры создали многие устойчивые сорта. Теперь нужно подключать новые гены или искать их сочетания, помогающие растениям бороться с болезнями.
Появилась проблема массового повреждения посевов пшеничным трипсом и хлебным пилильщиком. Причем, борьбу со скрытостебельными вредителями вполне можно вести, создавая сорта пшеницы с соломиной, заполненной паренхимой.
Анализируя приоритетные сроки посева пшеницы в нашей зоне, можно заметить их сдвиг на третью декаду мая, что смещает массовую уборку урожая на первые осенние месяцы. Поэтому возделываемые у нас сорта должны выдерживать длительный перестой на корню в условиях ненастной погоды. Для этого сортам нужно сочетать устойчивость к осыпанию, раннему прорастанию, ломкости колоса и стебля, поражению сапрофитными грибами («чернь колоса») и оказывать противодействие энзимо-микозному истощению (стекание зерна).
Мы в своей работе проводим обязательную оценку селекционных линий на перестой. Результат такой селекции был наглядно виден осенью прошлого года. Все наши сорта выдержали сильные ветра, в отличие от ряда районированных сортов, которые потеряли от осыпания значительную часть урожая.
Традиционной темой изучения является и засухоустойчивость. Почвенная и атмосферная засухи, жара и запалы, не повторяющиеся по годам, создают большие проблемы для правильной оценки сортов. Хотя основные типы засух, характерные для севера Казахстана, хорошо известны. Мы знаем, какими специфическими признаками должны обладать выносливые к ним сорта. Однако само понятие оценки на засухоустойчивость имеет сугубо субъективный характер. Во многом она зависит от знаний и опыта работы специалиста. Поэтому меня всегда удивляет, с какой легкостью агрономы и некоторые руководители хозяйств, дают публичную характеристику сортам, не изучив основ физиологии растений и методики опытного дела. Конечно, это их личное мнение. Но для достоверной оценки существуют госкомиссия по сортоиспытанию и научные учреждения.
— А как же продуктивность? Многие стремятся получать рекордные урожаи.
— Несомненно, важно развивать и главные количественные признаки, формирующие структуру урожая, но именно на том уровне, который дает возможность увеличивать реальную продуктивность посева. Сегодня идет увлечение потенциалом продуктивности и обращается внимание на высокоинтенсивные формы. Хотя, практически у всех современных сортов потенциал перешагнул рубеж в 80 ц/га. И этого больше чем достаточно. В производстве редко когда удается получить даже половину таких урожаев.
Проанализируйте среднюю урожайность по зонам области, долю различных предшественников и агрофонов, тогда вы наглядно увидите уровень реальной продуктивности. Так зачем же гнаться за европейскими высокоинтенсивными сортами, которые априори не выдержат условий резко континентального климата? Мне кажется, что нужно уделять больше внимания не повышению максимума продуктивности, а развитию устойчивости, адаптивности и пластичности.
— Я знаю, вы тоже создавали сорта высокоинтенсивного типа?
— История селекции в нашей области связана не только с соответствующей лабораторией Карабалыкской СХОС. А вы знаете, что первым сортом в Казахстане, созданным методом гибридизации была Голубка селекции Василия Афанасьевича Ежова, заведующего Кустанайским ГСУ? Прекрасный засухоустойчивый сорт, который был районирован в 1943 году.
И нам есть чем гордиться. Первые в республике низкостебельные сорта выведены Анваром Хуснеевичем Ганеевым в созданной им лаборатории селекции интенсивных пшениц. Это Карабалыкская 40, Лютесценс 54 и Мильтурум 4. В 1980 году им был получен интенсивный сорт Комсомольская 3, обладающий длительным периодом послеуборочного дозревания и выделенный ВИРом в своей мировой коллекции, как один из лучших сортов по устойчивости к прорастанию на корню. И в моей селекции есть короткостебельный сорт Комсомольская 29, который был районирован в Алтайском крае. И, если еще в начале 80-х годов шел спор о необходимости интенсификации сортов, то сегодня селекционеры и не задумываются, что создавая высоко отзывчивые формы, являются последователями «зеленой революции».
— Как вы относитесь к завозу иностранных сортов на север Казахстана?
— Европейские сорта вряд ли могут соответствовать необходимому для нас уровню засухоустойчивости и адаптивности, да и устойчивость их приурочена к другим популяциям болезней. Целесообразность их трансферта вызывает большое сомнение. Особенно удивляют «сказки» предпринимателей о рекордных урожаях иностранцев.
Что же касается сортов, завозимых из соседних регионов России, то нам хорошо известны их плюсы и минусы. Я не думаю, что сорта казахстанской селекции в чем-то уступают. Хотя для разнообразия сортимента сибирские и зауральские сорта необходимы. Но желательно чтобы и у них был допуск к использованию, полученный на общих основаниях и при честной конкуренции на сортоучастках.
— В последнее время активно обсуждается информация о канадских сортах, завезенных молодыми предпринимателями. Ваше мнение, как селекционера к такому трансферту?
— Что касается упомянутой вами истории — глупо хвастаться тем, каким образом сорта, созданные канадскими фермерами, попали в Казахстан. Этим нанесен большой удар по имиджу страны. Зачем обходить запрет на продажу, наложенный патентообладателями? Все равно законных прав на репродуцирование не приобретено. И финансовые претензии могут со временем быть очень существенными.
Можно сослаться на то, что Казахстан до сих пор не вступил в УПОВ (международный союз по охране новых сортов растений) и поэтому дозволено все. Но правила ВТО о защите интеллектуальной собственности никто не отменял.
Обратите внимание на то, что эти сорта создают по заказу канадских фермеров. Интересно, а у нас аграрии могут профинансировать селекционные исследования? Если посмотреть историю сельского хозяйства Советского Союза, то в 1970-1972 годах проведено расширенное испытание семи низкостебельных сортов американской компании «Верлд Сидз». Комплексное сравнение с Саратовской 29 проходили в том числе сорта Ред Ривер 68 и Верлд Сидз 1812, ставшие в дальнейшем родоначальниками многих отечественных сортов. В основных зерносеющих областях были задействованы самые опытные специалисты. В Кустанайской области эти опыты проводил на Карабалыкской СХОС заведующий группой селекции короткостебельных пшениц А.Х.Ганеев. Как показал анализ данных, полученных в агротехнических опытах и при производственном испытании, эти зарубежные сорта, хотя и превышали стандарт по продуктивности в отдельные годы на удобренных агрофонах, но в целом не имели преимущества перед хорошо адаптированным сортом. Думаю, то же будет и с современными канадскими сортами. Чудеса в наше прагматичное время случаются редко.
Промышленно значимых новинок единицы
— Вы много лет ведете семеноводство своих сортов. Что нового сегодня происходит на рынке семян?
— Потихоньку мы идем к восстановлению утраченного промышленного семеноводства. Если посмотреть на формирующийся рынок семян, то можно заметить тенденции к появлению крупных производителей, к расширению числа элитсемхозов и улучшению их производственной базы. На сегодня у нас в области работает четыре производителя оригинальных семян с большим опытом работы. Причем, фирма «Фитон» и Карабалыкская опытная станция работают с сортами своей селекции. Полтора десятка аттестованных хозяйств ориентированы на производство элиты. В основном они сосредоточенны в 1 зоне области и практически гарантируют устойчивое производство качественных семян. Этого вполне достаточно для конкуренции на рынке семян.
Но, к сожалению, в связи с допускаемыми трансфертами и работой реализаторов, в область массово поступают «самые лучшие» зарубежные сорта. Это коммерция и спекуляция, привлекаемая высокой маржинальностью семеноводства. Товаропроизводители, среагировавшие на навязчивую рекламу, начинают наступать на свои «агрономические грабли», перебирая на полях массу сортов с красивыми названиями. И как итог — промышленно значимых новинок единицы. Конечно, право каждого подобрать себе тот сорт, который повысит урожайность и улучшит качество продукции. Но должны быть, если не научно обоснованные, то хотя бы реалистичные критерии выбора. Этому нужно учиться.
— Часто приходится слышать об авторском праве на созданные сорта, о патентах, лицензиях на производство семян и роялти. Насколько это актуально сегодня?
— Мы пытаемся жить в правовом мире, утверждая законы и требования. Но вот с их соблюдением у нас постоянно возникают проблемы. Товаропроизводители должны помнить, что покупая семена любого сорта для использования на своем поле, они не приобретают право на репродуцирование интеллектуальной собственности, принадлежащей владельцу сорта. Как правило, таким правообладателем является тот, кто финансирует селекционные исследования и в исключительных случаях автор сорта. В Казахстане еще в 1999 году был принят закон «Об охране селекционных достижений», есть статьи и в Гражданском кодексе. То же и в других государствах.
Поэтому, все кто завозят сорта и ведут семеноводство, без соответствующего разрешения их владельцев, даже из России, рано или поздно будут нести материальную ответственность за несанкционированное использование. К этому нужно быть готовым. Для тех, кому интересен данный вопрос, я бы порекомендовал прочитать книгу моего учителя, профессора МСХА А.Н.Березкина «Нормативно-правовые основы селекции и семеноводства».
Что касается авторского вознаграждения (роялти), то все, кто используют выращенные семена в коммерческих целях, обязаны его платить. Причем, неважно продали вы семена или поменялись на товарное зерно с соседом по полю. Именно на эти отчисления владелец сорта проводит научные исследования, создает новые сорта, поощряет авторов. К тому же четверть от полученных средств идет в доход государству, так как роялти составляют налогооблагаемую базу.
— Во времена СССР авторскому коллективу, создавшему сорт, полагалась премия от государства в виде ежегодной копейки с гектара посева. А что сейчас?
— Сфера правовой охраны интеллектуальной собственности в сельском хозяйстве во многом еще находится в стадии становления. Существуют патенты, исключительные и не исключительные лицензии, приобретение которых дает определенное право потребителю на воспроизводство. В них оговариваются репродукции, регионы распространения, объемы, и сроки производства семян, а так же авторское вознаграждение. В РК основы взаимоотношений селекционеров с семеноводами обычно регулируются на договорной основе двух хозяйствующих субъектов (договор научного сопровождения семеноводства сорта). Сбор роялти осуществляется владельцем сорта в виде отчисления за использование, что составляет, в зависимости от новизны и репродукции сорта, 3-5% от суммы реализации семян. Роялти выплачиваются либо по итогам реализации, либо паушальном сбором (единовременно при покупке семян). За рубежом авторский сбор доходит до 10 и более процентов. Ряд иностранных фирм, создающих сорта сои, вообще запрещают репродуцировать семена и компенсация за несанкционированное выращивание семян огромная. В Европе есть организации, которые обеспечивают правовую охрану интеллектуальной собственности и собирают роялти. У нас, к сожалению, этим занимаются сами владельцы сорта.
Во многих странах существует прогрессивная шкала патентных пошлин. Поэтому, как только патентообладатель теряет доходность, он отпускает сорта в свободный доступ. И вот такие «новые» сорта приходят в страны, где не работает механизм охраны интеллектуальной собственности.
— Сейчас многие говорят о кризисе в селекции. Так ли это?
— Проблемы у этой науки есть. Их много и они хорошо известны специалистам. Драматизм ситуации в том, что, чем скептичнее мы будем относиться к отечественной селекции, тем хуже будет ситуация в дальнейшем. Часто приходится слышать, что казахстанские сорта хуже российских, что селекция не на том уровне и «изобретать сорта мы не будем».
Возникает вопрос к потребителям научной продукции, к агробизнесу — а что лично вы сделали для развития отечественной селекции и агронауки в целом? Чем поддержали ее, хотя бы в своей агроклиматической зоне? Имея огромные площади посева и уже развитый бизнес, в том числе за счет использования научных разработок прошлых лет, может быть и вам пора помочь науке подняться на должный уровень? А не устраивать демонстрационные участки, рекламируя чужие сорта и стимуляторы роста, изображая наукообразность. Нужно понимать, что научные исследования в сельском хозяйстве это интеллектуальный потенциал государства и основа продовольственной безопасности.
К огромному сожалению, наша наука так и не оправилась после известного разгрома генетики и основ научной селекции в конце 40-х, после экспериментов с выживанием в 90-е. Полноценных селекционных процессов по мягкой пшенице в Казахстане очень мало для такой широкой зональности и огромной посевной площади. Да и они значительно уступают тому, что было в 80-е годы, по оснащенности, кадровой обеспеченности и даже по объему прорабатываемого материала. Научных школ, создающих преемственность поколений селекционеров и формирующих мировоззрение ученых, что-то не видно. И любая остановка селекционного процесса или смена селекционера приводит к разрыву логических цепочек, заложенных в исходном материале и практическому обнулению исследований. Не хочется верить, что в угоду некорректным и потребительским представлениям о научной продукции будут обезличены многолетние труды ученых Целины.
— В одном из ваших интервью вы говорили о завершении селекционной работы фирмы «Фитон», так ли это?
— Это действительно так. Проанализировав свою исследовательскую работу с сортами пшеницы в Костанайской области, я принял решение прекратить селекционный процесс. Заинтересованности в нашей селекции нет ни в области, ни в РК в целом. Жаль, конечно, прерывать научный труд двух поколений нашей семьи, но обосновано это решение больше моральной составляющей. Остается пожелать успехов в завозе сортов и поддержке иностранных селекционеров. Если скажете, что они успешнее работают, или у них лучше понимание того что нужно нашим аграриям — не поверю! Селекция не та наука, где можно создать сорт в лабораторных условиях за 5-6 лет, как обещают биотехнологи. Все гораздо сложнее.
Сегодня в фирме «Фитон» на линейке полной готовности много разнообразных и конкурентоспособных сортов, которые будут предложены производству в ближайшие годы. Есть патенты и допуск к использованию в РФ четырех наших сортов, а это экспортный вариант реализации семян. Работы много, поэтому мы планируем продолжить только оригинальное семеноводство своих сортов.
– Спасибо за интервью.
Журнал Агробизнес.Казахстан